ул. Октябрьская, д.3
тел./факс: +7(496) 613-9993
E-mail: hram1891@mail.ru

ул. Октябрьская тел./факс: +7(496) 613-9993 E-mail: hram1891@mail.ru

Коломенская епархия
Московской митрополии
Русской Православной церкви

Интервью

АНТИСЕКТАНСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ НА СОВРЕМЕННОМ ЭТАПЕ.

Интервью с Александром Леонидовичем Дворкиным

Александр Дворкин

(род. 20 августа 1955, Москва, СССР) — российский исследователь современного религиозного сектантства, деятель антисектантского движения в России, светский и церковный историк-медиевист, православный богослов, общественный деятель, писатель. Автор 14 книг и более 450 публикаций на 15 языках.

Президент МОО «Центр религиоведческих исследований», заместитель председателя Экспертного совета по проведению государственной религиоведческой экспертизы при Министерстве юстиции РФ, вице-президент Европейской Федерации исследовательских центров информирования о сектах (FECRIS), профессор Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета, доктор философии (Ph D), к. богословия (M Div), доктор богословия honoris causa (Dr. h. c.) Прешовского университета (Словакия)

22 октября в Троицком храме состоялось первое собрание Отдела по миссионерской работе и делам молодежи Коломенской епархии, на котором прошло обсуждение миссионерских проектов и составлен план работы с молодежью в благочиннических округах.

С лекцией на тему «Антисектанская деятельность на современном этапе» перед участниками собрания выступил профессор кафедры миссиологии ПСТГУ, сектовед Александр Дворкин. По окончании мероприятия Александр Леонидович ответил на вопросы редактора журнала «Воскресенье» Михаила Позвонкова.

Протоиерей Глеб Александрович Каледа

1 Протоиерей Глеб Александрович Каледа - Первый ректор Катехизаторских курсов, впоследствии преобразованных в Православный Свято-Тихоновский богословский институт. Первый московский священник, служивший в тюрьмах.

- Александр, Леонидович, в первую очередь я хотел бы расспросить Вас о том, как создавался центр Святого Иринея Лионского? Кому первому пришла в голову такая идея, кто был вдохновителем, инициатором?

- Начиналось всё с того, что я приехал в Россию из США после 15 лет отсутствия и стал работать в отделе религиозного образования и катехизации. Трудился я под началом отца Глеба Каледы1, имя которого известно и сегодня, несмотря на то, что скончался он уже очень давно. Когда отец Глеб стал спрашивать меня о том, чем я хочу заниматься, я сказал, что преподаванием, поскольку я историк. От ответил: есть такая проблема — секты, в России их очень много. Не хочу ли я заняться ими? Я отказался, ведь про секты я ничего не знал, к тому же я - историк, а секты — это, можно сказать, самое антиисторическое явление. То есть? это ровно то, что совсем мне не близко.

Отец Глеб согласился со мной, но отметил, что, с другой стороны, все-таки большая часть сект приходит из-за рубежа. Действительно, для начала 90-х это было действительно так. В России информации было крайне мало, а я, в силу того, что жил в США, мог знать хоть что-то. Да и навык сбора информации и анализа у меня, как у ученого? был.

Но всё же я отказался, отец Глеб настаивать не стал. А потом случилось так, что к нему стали приходить родители, чьи дети попали в секты. По большей части это были не зарубежные организации, а вполне отечественный, так называемый, «Богородичный центр». Я краем уха слышал эти разговоры и меня поразило то, что судя по рассказам, «Богородичный центр» очень походил на секту монтанистов, которая существовала во 2-м веке. Стоило мне это сказать, как меня попросили: «-Мы собираемся на встречу с депутатами Моссовета, не могли бы вы сказать им вот это тоже?»

Я согласился пойти на встречу, потом меня попросили выступить еще и еще... Затем получилось так, что я решил провести в МГУ (где я тогда преподавал) конференцию по поводу «Богородичного центра». Конференция действительно получилась очень интересная (кстати именно на ней я впервые использовал термин «тоталитарная секта» и поэтому считаюсь его автором), и после неё мне стали звонить журналисты с вопросами про другие секты. Для того, чтобы получить информацию, я стал связываться со своими друзьями и знакомыми в Америке, чтобы они высылали мне какую-то информацию - ведь тогда еще не было интернета, все было куда сложнее, слали письма, факсы...

И вот так постепенно я всё же стал заниматься сектами. Та знаковая для меня конференция прошла в начале весны, а летом в Москву приехал датский профессор Йоханнес Огорд, который к тому времени уже 25 лет занимался тоталитарными сектами. Он искренне переживал, что они появились в России и хотел оказать какую-то посильную помощь. Целью его визита и было узнать, кто в России занимается сектами. Кто-то ему указал на меня, мы встретились, а затем профессор Огорд пригласил меня в Данию – он хотел, чтобы я познакомился с его антисектантским «Диалог-Центром». Я увидел, как в Дании организована работа в этом направлении и понял, что коль скоро я занимаюсь этим вопросом, то нужно заниматься им профессионально. Так и возник наш центр.

2Св. Ириней Лионский - один из первых Отцов Церкви, ведущий богослов II века и апологет, второй епископ Лиона. Принадлежал к малоазийской богословской школе. Его сочинения способствовали формированию учения раннего христианства. Самое известное сочинение Иринея Лионского «Против ересей» представляет собой полемику с гностицизмом, который стал для раннего христианства первым богословским вызовом.

Поскольку моя специальность — это история церкви, то вопрос о том, какого святого пригласить быть нашим покровителем, у меня даже не возникало. Очевидно, что им должен был стать святой Ириней Лионский2 - первый антисектант нашей Церкви. Так что 5 сентября 1993 года – день памяти святого Иринея Лионского – мы стали считать нашим Днем рождения.

- Когда Вы начинали заниматься исследованием сект, то задумывали свой центр, скорее, как исследовательский проект, или же как более прикладной - для защиты пострадавших людей?

- Одно не отделимо от другого. Первоначально наш Центр назывался «информационно-консультационным». А потом уже мы зарегистрировали его как Центр религиоведческих исследований. Ведь для того, чтобы оказывать помощь, необходимо иметь информацию.

- С Вами с первых дней работали юристы и помощники?

- Да, мы стали приглашать юристов, волонтёров. Но, видите ли, юристы сперва тоже были «не в теме».

- Выходит, просвещение шло по двум фронтам?

-Да-да. И так получилось, что я сам очень многому научился у профессора Огорда. Можно сказать, что у нас было два основателя: русский священник Глеб Каледа и датский профессор Огорд. Первые два года я постоянно ездил в Данию, где он проводил обучающие семинары. Сперва я учился сам, набирал литературу - у него была громадная библиотека на тему сектанства. И после каждого семинара или конференции я оставался еще на два-три дня: искал дубликаты книг, ксерил – бумаги в Россию я ввозил чемоданами. Фактически, это и стало основой нашего собственного архива, а ведь ничего подобного в России тогда не было.

- Вы упомянули «Богородичный центр». Он действительно был на слуху в те годы. А какие еще громкие дела, связанные с сектами, были в первые годы работы центра святого Иринея Лионского?

- Это «Церковь Христа», которая, по счастью, сегодня уже практически не существует. Потом был большой процесс - мой первый настоящий судебный процесс! - когда целая группа сект подала на меня в суд. Поводом стала моя первая книга - «10 вопросов навязчивому незнакомцу». Конечно, все было впервые: судебные заседания, разбирательства... процесс был грандиозный! Он длился почти год, сначала в предсудебной стадии, потом последовали заседания, на которые я более двух месяцев ходил, как на работу, каждый день. Вечерами я готовился к следующему заседанию, а за ними была еще и апелляционная стадия. Это было очень сложное и очень напряженное время, но в то же время очень счастливое, потому что я реально ощущал поддержку, а люди по всей стране собирали мне деньги на адвоката, приходили в суд, писали письма. Адвокатом у нас была очень хорошая женщина – Гералина Любарская, одна из лучших адвокатов страны, она, к сожалению, скончалась, но успела очень многому меня научить. С тех пор у меня было 14 или 15 процессов – точно и не упомню. Но я уже понимал, как это работает, и, слава Богу, ни одного не проиграл.

Псевдоправославная секта Вениамина Береславского "Богородичный центр"

- Вернемся к сегодняшним дням. На Ваш взгляд, законодательство сегодня скорее помогает ограничивать секты или напротив: законы требуют доработки, чтобы процесс был более эффективным?

- Это очень сложный вопрос, я был в рабочей группе при сенаторе Мизулиной, которая пыталась разработать противосектантское законодательство. Процесс этот непрост, противосектантское законодательство при нынешнем положении дел вряд ли возможно, потому что все те предложения, которые вносились, больше били по традиционным религиозным организациям, которые, в отличие от сект весьма законопослушны.

Поэтому вопрос этот, действительно, достаточно сложный. Если уж действительно разрабатывать противосектантское законодательство, то нужно глубоко вдаваться в юридическую тему. Например, в преамбуле к закону «О свободе совести» четыре религии объявляются традиционными для России: православие, ислам, иудаизм и буддизм. Но в самом законе никак не поясняется что же значит - «традиционная». Фактически, этих «традиционных религий» у нас нет, а есть лишь заявление о намерениях, сам же закон не определяет, что это такое.

- Насколько я знаю у нас также в законе нигде не прописано четкое определение тоталитарной секты?

- И вообще определения секты, но это уже другой вопрос. Для того, чтобы можно было вводить какие-либо противосектантские законы, для начала нужно пояснить, что значит традиционная религиозная организация, и чем ее статус отличается от остальных. Какие у традиционной религиозной организации могут быть привилегии, чтобы не нарушалось равенство всех перед законом?

Например, если православные совершают преступления, и кришнаиты совершают аналогичные преступления, то и те и те получают равный срок. Или, когда православные и неопятидесятники устраиваются на работу, то кандидатов выбирают по принципу профессиональной годности, а не по принципу религиозной принадлежности. Это и есть равенство перед законом, но, если у традиционной организации есть определенные привилегии, то это равенства никак не нарушает, ведь государство с такой организацией сотрудничает на протяжении веков, знает, чего от нее ожидать.

Поэтому если бы существовал статус традиционной религиозной организации России, то было бы возможным четко описать её права и обязанности, и вот тогда права сект можно было бы действительно существенно ограничить.

- Работа в этом направлении ведется?

- Да, такая работа ведется. И первая задача — это терминологическая дифференциация.

Профессор А. Л. Дворкин

- В вашей книге «Сектоведение» упоминалось о том, что в лихие 90-е многие известные политики, как ныне здравствующие, так и покойные, имели отношение к сектам. Как сейчас обстоит дело?

- Сейчас ситуация иная, секты поняли, что иметь в своём активе публичных политиков напрямую не совсем выгодно, потому что обнародование связей с сектой вызывает скандал, который топит этих политиков. Выгоднее иметь какого-нибудь неизвестного референта, секретаря, который в нужный момент даст нужную бумажку на подпись, пролоббирует какой-либо вопрос в интересах секты.

- Расскажите пожалуйста о так называемых «коммерческих сектах», которые не связаны с какой-то религиозной идеей, но все признаки секты, даже тоталитарной, вполне имеют.
Каковы перспективы борьбы именно с ними, как с нерелигиозной организацией?

- Заниматься можно только просвещением. Но тут, кстати сказать, государство пока ещё мало что делает. Можно сказать, даже в Америке в этом направлении сделано намного больше, чем у нас. Взять, например, пресловутый «Гербалайф» - в США им сейчас запрещено говорить, что человек обязательно разбогатеет, если будет записываться в их структуру.

- А каков механизм ограничения? Закон запрещает прямую рекламу обогащения?

- Именно. Если какой-то из агентов «Гербалайф», вербуя кого-то, скажет, что человек обогатится, то завербованный впоследствии может подать на организацию жалобу именно за то, что он не обогатился, как это было обещано.

- Или обогатился в недостаточных пределах?

- Обогатиться невозможно, потому что это пирамида. В коммерческой пирамиде богатеют только несколько человек на верхушке за счет всех остальных.

- И в заключение, Ваше видение перспектив работы центра святого Иринея Лионского: планируется ли расширение или работа будет продолжена в том же?

- Увы, о расширении говорить не приходится ввиду отсутствия должного финансирования. Все-таки центр Иринея Лионского - не единственный, существует РАЦИРС - российская ассоциация центров изучения религий и сект, в которую входят разные организации и разные специалисты со всех концов страны, и даже есть несколько человек на правах корреспондентов за пределами России в Ближнем Зарубежье. Ведь наши проблемы, по большому счету, общие. Все вместе мы пытаемся что-то делать, по счастью Центр Иринея Лионского не один, есть наши друзья и коллеги, в том числе и в Подмосковье.

- Александр Леонидович, большое спасибо за ответы. Надеюсь, через год мы сможем снова встретиться и оценить, какие произошли изменения.

Беседовал Михаил Позвонков.

Возврат к списку