ул. Октябрьская, д.3 тел./факс: +7(496) 613-9993 E-mail: hram1891@mail.ru
ул. Октябрьская тел./факс: +7(496) 613-9993 E-mail: hram1891@mail.ru
Коломенская епархия Московской митрополии Русской Православной церкви
В 16-й день марта 1817 года в селе Чанки Коломенского уезда, Московской губернии случилось прискорбное событие: сгорела деревянная церковь Введения Пресвятой Богородицы вместе со всею утварью и документами, хранившимися в ризнице. Извещая об этом Духовную Консисторию, должностные лица селений, входивших в приход - староста казенного села Чанки Василий Артемьев и Миняй Иванов, бургомистр деревень Амеревой и Хорошовой, принадлежавших генералу Павлу Артемьевичу Левашову, составили прошение, в котором говорилось: «Сего 16-го марта в селе Чанках были в церкви отслужены причтом должная служба и похороны: погребли в сельце Хорошово женщину, ходил священник с причтом потом на поминовение в дом к родственникам умершей, а после, оттуда возвратясь, ещё похоронил младенца. По осмотре церковным старостой, чтобы не осталось огню, вышли вон и заперли церковь. После этого в коротком самом времени закричали, что горит церковь...». Однако, как сообщают староста и бургомистр, когда народ сбежался, огонь охватил уже всю церковь внутри, и пламя вырывалось наружу, так что никакой возможности потушить пожар уже не было.
В своем прошении Василий Артемьев и Миняй Иванов виновниками пожара называли чанковского попа и дьякона, погрязших в беспробудном пьянстве, буйствах и прочих непотребствах, приведших в совершеннейшее расстройство всю приходскую жизнь. Староста и бурмистр просили сменить причт, обещая обеспечить для служения утрени и часов подходящее помещение, до тех пор, пока не будет отстроен новый храм. Перипетии разбирательства обстоятельств происшествия со сгоревшей сельской церковью и доли вины в нем тех или иных людей, не отвлекли жителей прихода от главной их заботы: хлопот о восстановлении храма. Вернее, об отстройке его заново, потому как церковь сгорела полностью - осталась одна только каменная колокольня, которая стояла отдельно.
Крестьяне написали новое прошение: 2-го апреля, того же 1817 года они обратились к управляющему московской митрополией архиепископу Дмитровскому, высокопреосвященнейшему Августину, прося дозволение начать строительство нового каменного храма в Чанках. К этому прошению был приложены план новой церкви и просьба о выдаче книги для сбора пожертвований на построение новой церкви: «... потому как все церковные суммы сгорели вместе с церковью».
Это прошение от имени всего прихода было подано церковным старостой - крестьянином села Чанок Василием Тимофеевым, мирским старостой того же села Василием Артемьевым и представителями крепостных помещика Левашова: бурмистром Миняем Ивановым, а также старостами сельца Хорошово и деревни Амеревой Денисом Перфильевым и Миняем Лукьяновым.
1 О населении этого прихода можно судить по сведениям, подававшимся в Духовную Консисторию в 1813 году. В этой справке сказано: «Приходских дворов в приходе 230, в том числе и священно-церковнослужительских 4 двора. В тех дворах мужеска пола 956, женска пола 937. Оный приход генерала Павла Артемьевича Левашова и экономического ведомства».
Характерная деталь: все руководители крестьянской общины, как помещичьи, так и казенные, были неграмотны. Во всех ими составленных документах, там, где требовалась подпись, указывалось, что за всех за них, один какой-то сельский грамотей, писавший под их диктовку, «руку приложил, по их нижайшей просьбе» 1.
Прошение чанковских прихожан было рассмотрено, и 30-го апреля 1817 года от архиепископа Августина была выдана грамота, в которой дозволялось начать строить в селе Чанки «... новую церковь Введения Пресвятой Богородицы, каменным зданием, алтарем на восток, по подобию прочих святых церквей, доброй и благопристойной архитектурою, по апробированному нами плану».
«Семинарский корпус» в Свято-Троицком Ново-Голутвине монастыре.
* * *
Построение храма было начато с акции, прямо скажем, неординарной: чанковские прихожане снарядили и отправили ходоков к самому императору Александру Павловичу, самодержцу всероссийскому, чтобы просить у него помощи в строительстве храма! С прошением к царю пошли поверенные «от общества»: экономический крестьянин «чанковец» Степан Григорьев сын Симонов и левашовский крепостной Иван Кириллов сын Сарычев. Они, как сказано в письме управлявшего тогда делами духовного ведомства князя Голицына, обращенном к архиепископу Августину: «Утруждали Государя Императора просьбою о пожаловании от Монарших щедрот пособия на построение в том селе Чанках церкви, на месте прежней, сгоревшей в 1817 году. Причем представили план новой церкви, за подписанием Вашего Преосвященства. Вследствие доклада моего, Государь Император всемилостивейше соизволил пожаловать на сей предмет тысячу рублей, которые препровождены для сего Вашему преосвященству».
Деньги были выданы священнику и церковному старосте 4-го марта 1818 года, но даже такой, по тем временам, немалой суммы, было недостаточно для покрытия всех расходов по возведению каменного храма. Поэтому прихожане и просили выдать им книгу для сбора пожертвований - это была обычная практика сбора средств на подобные цели, и вряд ли стоило бы останавливаться на этом моменте, если бы не любопытные подробности, содержавшиеся в документе, сопровождавшем выдачу.
Книгу выдали в мае 1817 года в Московской Духовной Консистории крестьянину из Чанок Василию Тимофееву и левашовскому крепостному, жителю сельца Хорошова Савелию Прокопьеву, которые обязались подписью, в том, что они: «С данной из Консистории книгой для испрашивания добровольных даяний, на построение в означенном селе вместо сгоревшей деревянной, новой, каменной церкви, собирали только в московской епархии, а не в другой, какой-либо ещё иной, сроком на год. Книги, ни под каким предлогом никому другому не передавали. По окончании показанного годичного срока, книгу сию для счета и свидетельства записанных в ней денег представить в Консисторию, а деньги, собранные в приходно-расходные книги занести особой статьёю и употребить только на тот предмет, на который были собраны».
Судя по отчету, поступившему в Консисторию 10-го марта 1819 года, с этой книгой было собрано 3504 рубля 69 копеек. В той же бумаге указывалось, что эти деньги были употреблены на строительство церкви с прибавлением «довольно значительной суммы от прихожан, кроме исполнения работ и материалов». К этому времени стены алтаря и трапезной были доведены до верхних окон. В завершении отчета выражалась надежда, что к следующему лету дело будет завершено окончательно, если книгу для сбора им оставят ещё на год. Консистория, рассмотрев дело, решила пойти просителям навстречу, и книгу оставили ещё на год.
Управиться за лето 1820 года у строителей храма не получилось, но осенью того года всё было готово! В рапорте священника Сергея Петрова и старосты церкви Василия Тимофеева подробнейше описывалось все: «Оная церковь каменная, покрытая вся железом, глава и крест белой жестью». Далее шло описание алтаря, жертвенника, священных сосудов, предметов для таинства святого причастия.
В ноябре 1820 года из ризницы Чудовского монастыря для чанковского храма был выдан священный антиминс. Затем церковь освятили и в ней начались регулярные службы.
2 По сути это тоже форма религии, основанная на отрицании веры в сверхъестественное.
3 Своей целью коммунисты назвали «построение общества, в котором нее будет денег, собственности, неравенства, где достижения науки исцелят все язвы общества, люди в котором будут жить без бед, болезней и печалей, посвящая себя радости творческого труда. Фактически сулило и рай на земле, ставя условие для его построения – отказ от веры в Бога.
4 В этом деле главной движущей силой выступали именно женщины, с которых «спросу было меньше». Местным властям, не желавшим идти на открытую конфронтацию с населением в столь щепетильном вопросе, и в то же время опасавшихся гнева «товарищей из центра», так даже было удобнее отписываться, ссылаясь на упорство не желавших закрывать церковь крестьян, как на «бабью блажь».
Грянула революция, в результате которой к власти в России пришли большевики. Основой партийной идеологии большевизма был атеизм – отрицание любой формы религии. 2 Первые годы правления большевики, которые стали называться «коммунистами» 3, провели ряд акций, направленных против православной церкви, главной из которых стало изъятие церковных ценностей. Но одним только грабежом православных новые управители страны не ограничились. Коммунистическая пропаганда буквально обрушилась на церковь с разного рода клеветой и обвинениями, главным её требованием было повсеместное закрытие храмов. В Чанках безбожники встретили яростное сопротивление, когда зимой 1929-30-го годов в селе стало известно о том, что «по просьбе селян церковь закроют». Главным средством давления на общину коммунисты избрали материальное притеснение, рассчитывая, что крестьяне, которые всегда неохотно платили советской власти разные налоги, как только им предложат платить подать за церковь и священника, реша «сэкономить» и согласятся с закрытием церкви. Да не тут-то было! Жители прихода из Хорошова и Амерева пришли в Чанки, где в церкви состоялось общее собрание, на котором председательствовал член сельсовета Пчелкин. Для начала собравшиеся пропели молитву «Царю небесный», а потом приступили к обсуждению текущих дел. Собрание проголосовало за принятие на общину тяготы налога на церковь, и тут же было собрано 150 рублей.
На другой день сбор денег на уплату налога прошел по всем населенным пунктам прихода. Взяв инициативу в свои руки, жены рабочих коломенского машиностроительного завода Е. Зайцева, Т. Соколова, Е. Сарычева и жена мастерового-кустаря Евдокия Крастылева, ходя по дворам на приходе, собрали ещё 70 рублей 4.
После столь оглушительной неудачи безбожников, боясь понести ответственность, местные партийцы решили действовать хитростью, пойдя на прямой подлог и мошенничество. Было устроено отдельное собрание членов ячеек ВКП(б) 5 комсомольских групп организации и советского актива, проживавших на территории сельсовета, и на этом своем отдельном собрании они приняли общую резолюцию: «о сплошной коллективизации и закрытии церкви» от имени всех жителей Чанок, Хорошова и Амерева. После чего с неприличной поспешностью церковь был закрыта и разграблена – противодействовать этому было бы самоубийством, ибо теперь у безбожников имелось постановление сельсовета, а выступление против него приравнивалось к мятежу против советской власти, что каралось самым жесточайшим образом.
Введенская церковь в Чанках. Современный вид.
Лишь по прошествии шестидесяти с лишним лет Введенский храм в Чанках вновь открылся. Пришел черед новым попечителям чанковского храма сплотиться вокруг него, как это сделали когда-то их предки, которые были и беднее их, и менее грамотны, и прав почти не имели, а сделали так много.
Валерий Ярхо.
Возврат к списку