Коломна. Страницы истории

ДАЧНИКИ

Песковская старина

Традиции дачной жизни в коломенской округе восходят к середине 19-го столетия, когда появился класс достаточно состоятельных горожан, не имевших недвижимости в сельской местности, как господа «прежних времен», но желавших в жаркое время выбраться куда-нибудь поближе к природе. Этот спрос рождал предложения, и в старых имениях, на хуторах, а потом и в специально построенных дачных усадьбах, горожанам в аренду на лето сдавали - где дом целиком, а где несколько комнат с прислугой.

Столицей дачной жизни в Коломенской округе был поселок «Пески», очень быстро разросшийся подле полустанка того же названия Московско-Казанской железной дороги.

Земли, на которых вырос поселок, искони принадлежали Успенской церкви села Черкизова – их даровал причту храма «для прокормления» князь Борис Михайлович Черкасский, который владел большинством селений в той округе вместе с населявшими их крестьянами и сельскими угодьями. Несмотря на то, что после смерти Бориса Михайловича имение много раз переходило из рук в руки, земельный участок, отданный церкви князем, своих владельцев не менял, и причт сдавал его в аренду крестьянам окрестных деревень. Так продолжалось и после того, как через эти земли положили железную дорогу, и неподалеку от Черкизова образовался полустанок «Пески», названный по имени старой деревеньки, от которой теперь и следа уже не осталось. Поезда на полустанке останавливались трижды в день, и к этому времени съезжались люди со всей округи. Такое скопление народа вызвало интерес торговцев. Возле станции открыл свой трактир Харламов, там же помещалась лавка мелочной торговли, принадлежавшая крестьянами Афанасьевым.

Первым в поле за железной дорогой выстроился коломзаводской рабочий Зеленков, вслед за ним дом там поставил цирюльник Куликов. Потом отстроились на новом месте Афанасьевы, Уткины, начальник станции Губин, ещё несколько человек. Все они получали разрешение на строительство у священника Успенской церкви в Черкизово, отца Павла Некрасова. В договор об отводе земли под постройку священник вносил непременное условие, согласно которому, жители домов, выстроенных на церковной земле, обязывались не пить вина и не курить в своих домах. Постепенно поселок разросся, но эти первые дома в центре его ещё долго называли «Поповкой».

Места там замечательные: лес, Москва-река и её притоки, чистый воздух, красивые виды. От Москвы почти сто верст, но добираться удобно - железная дорога проходит рядом. В начале 20 века там даже имелось такое благо цивилизации, как телефон «с прямым проводом на Москву». Недорогая и старательная прислуга набиралась из местных крестьян, они же приносили на дачи свежайшие молоко, творог и сметану, яички прямо из-под несушек, грибы-ягоды и рыбу. Чего же ещё было желать? К началу 20-го века Пески накрыл «дачный бум». Первопроходцем в дачном деле стал коломенский фабрикант пастилы Чуприков – он за свой счет выстроил на песковской земле, по-прежнему принадлежавшей церкви, девять дач, которые сдавал внаем. На берегу Москвы-реки, на землях принадлежавших егорьевскому фабриканту Бардыгину, выстроили свои дачи доктор Свищев, инженер Бертель, земский начальник Кашперов, московский ресторатор Тестов и многие другие. Часть «благородной публики», полюбив жить в Песках, выкупила дачи или построила свои собственные.

Игра

В начале двадцатого века английская игра «футбол» покорила Российскую Империю со стремительностью гриппозной пандемии. Не избежала этого поветрия и Коломна, где уже в 1906-м году при коломенском машиностроительном заводе появилась своя футбольная команда. Создали её молодые инженеры, техники и служащие – вчерашние студенты и гимназисты – объединившиеся в «Коломенское гимнастическое общество», а потому и назвали команду, без затей, используя аббревиатуру «К.Г.О.». Игра была столь заразительна, что вскоре молодые рабочие в ближайшем к заводу селе Боброве собрали свою команду «Русь», а потом пошлопоехало! Количество жаждущих «футболить» росло неуклонно, и одна за другой появились коллективы «Уранцы», «Олимп», ещё несколько команд. То было время «дикого футбола», когда самодеятельные команды играли от случая к случаю, договариваясь о каждом матче отдельно. Судить брался тот, кто был «поавторитетнее», тверже знал правила, кому верили. Общей формы у команд не было - «своих» узнавали «в лицо» или повязывая через плечо разноцветные ленты.

* * *

После нескольких дебютных сезонов российские футболисты стали самоорганизовываться в спортивные союзы и лиги, которые разыгрывали свои чемпионаты, а их победители мерились силами между собой. В Москве разыгрывали свое первенство, а подмосковные команды формировали отдельные дивизионы команд из городов и сел, рядом с которыми проходили линии железных дорог. Так как в футбол играли большей частью летом, когда многие жили на дачах, очень сильной была «лига дачных кружков». Старейшую и лучшую коломенскую команду «К.Г.О.» приняли в Московскую футбольную лигу, а несколько других - в «дачную».

Ажиотаж вокруг игры все возрастал, и в 1910-х годах городской чемпионат помимо «старых команд» разыгрывали коломенские гимназисты, команды Бочманова, Парфентьева и Митяево. Даже коломенское Духовное училище имело свою команду – деньги на приобретение всего необходимого для игры были заложены смотрителем в бюджет училища на 1912-й год, чтобы будущие батюшки и отцы диаконы, могли гонять мяч «не хуже других».

* * *

У игроков в футбол были сестры, родственницы, просто знакомые, которые совершенно не желали отставать от них ни в чем, и в футбольной игре в том числе. Женское спортивное движение тогда набирало силу, являясь частью борьбы прекрасной половины человечества за равноправие с мужчинами. Активисток этого движения называли «суфражистками» или «эмансипе», производя название от слова «эмансипация», обозначавшее юридическую и экономическую независимость от мужчин. Игра девушек в футбол была, с одной стороны, частью борьбы за эмансипацию, а с другой… С другой стороны это выделяло их из общей массы, приковывало к ним внимание мужчин, за независимость от которых они боролись. В общем, все складывалось в рамках женской логики, и два противоположных устремления великолепно уживались в одном действии.

* * *

Песковским футболисткам было лет по 16-17, большей частью они являлись ученицами старших классов коломенской гимназии и при этом они рисковали, так как правила поведения гимназисток были строги. Именно поэтому в футбол играли только в дачный сезон – во-первых - каникулы, а во-вторых - нравы «дачной жизни» были проще и допускали многое из того, что нельзя было в городе.

Голкипером команды была Лариса Мельникова, братья которой играли в городских футбольных командах. Дублером Ларисы выступала Лия Поллер, а в поле играли: Люба и Елена Ханзель, Маргарита Маркова, Елена и Екатерина Липкины, Серафима и Любовь Карасевы. Кроме коломенских барышень за песковскую команду выступали москвичка Вера Корнилова и петербурженка Елена Кочергина.

Судя по фамилиям футболисток, большей частью они происходили из коломенских купеческих семей. Братьям Поллер в Коломне принадлежали часовой и ювелирный магазины. Ханзели владели портновскими мастерскими и «конфекционом» - большим магазином готового платья. Он и сейчас находится там же, где хозяин поставил, и коренные коломенцы, не признавая его «советского» названия «Янтарь», упорно продолжают называть «Ханзель». Мельниковы и Маркины так же принадлежали к старым купеческим родам, да и остальные футболистки пролетарским происхождением отнюдь не блистали.

У команды была своя форма: вместо тяжелых «мужских» шипованных бутс девушки играли в легких башмаках «спортивного фасона» из мягкой кожи, вместо футболок надевали одинаковые блузки розового или голубого цвета. Несмотря на всю свою «продвинутость» выйти на футбольное поле в спортивных трусах футболистки не могли решиться. Это, господа, было бы уже «совсем за гранью понятий» по тому времени. Для соблюдения приличий и вящего удобства играли в синих шароварах.

Так как других женских команд в ближайшей округе не было, дачные «шароварщицы» играли только товарищеские матчи с мужскими коллективами. Уступая юношам в силе и технике, они большей частью проигрывали, однако же не сдавались и выходили на поле целых три сезона. Вполне возможно, что футболистки прямо там на поле или подле него нашли бы свое личное счастье, но в 1914-м году грянула мировая война, и их потенциальные женихи, оставив футбол вместе с другими радостями мирного времени, пошли воевать. Потом грянула революция, гражданская война, и весь этот дачный мирок с его крокетом, купаниями, ужением рыбы, футболом, любительскими спектаклями, флиртом и свиданиями, разнесло на тысячи кусочков.

После революции

Во времена военного коммунизма, спасаясь от голода и репрессий, владельцы дач в Песках сумели удержать эту собственность, в то время как все остальное их недвижимое имущество было отнято, вклады в банках национализированы, а квартиры «уплотнены» до статуса коммуналок.

Колония «бывших хозяев жизни», застрявших в Песках на дачах, тихо угасала ещё в середине 50-х годов. Эти люди совсем не афишировали своего происхождения, но иногда, поддавшись искушению, не могли удержаться. Встретившись на лице с кем-нибудь из «своих», они порой позволяли себе скромное удовольствие – переброситься парой фраз собой по-французски. Этот говор с нужным прононсом, придавал Пескам особенный шарм.

После войны Пески накрыла вторая волна дачного бума - из Москвы потянулись представители творческой интеллигенции. Песковские дачи облюбовали артисты, художники, циркачи, оперные исполнители и балетные корифеи. Воды речки Мезенки и Москвы-реки принимали в свои объятья Тамару Макарову, Сергея Герасимова и других советских кинозвезд, а на лесной волейбольной площадке скакала тогда ещё никому не ведомая Алла Пугачева, которую в Пески на дачу пригласили её знакомые.

Дачные традиции Песков вполне сохранены и приумножены по сию пору, но только вот рассказ о нынешних дачниках не укладывается в рамки исторического повествования. О нынешних дачниках напишут позже, когда все мы сами станем частью далекого прошлого.

Валерий Ярхо.

Возврат к списку