Коломна. Страницы истории

Главная же сложность состояла в том, чтобы доказать, что жених и невеста не состоят в родстве «до седьмого колена», то есть не менее чем на семь поколений. Кроме кровного родства, соединению в браке могло помешать кумовство – когда роднились не по крови, а по духовному родству, скажем в звании крестных отцов и матерей, восприемников при крестинах и тому подобное. В прежние времена кумовство было распространенно много шире, чем ныне, и разобраться во всех этих хитросплетениях могли только опытные профессиональные свахи, подбиравшие варианты, державшие всех потенциальных женихов и невест наперечет, часто отправлявшиеся сватать в соседние города.

* * *

В порядочном купеческом и мещанском доме девиц воспитывали в строгости, лет с 13-ти устанавливая за ними «особый догляд». Из дому одних их не выпускали, и вообще старались, чтобы они поменьше бывали на улице. Считали, что появление девиц в местах, где бывают молодые люди, «неприлично», а потому строгости доходили до того, что до свадьбы девушек не пускали в церковь. Та, которая нарушала этот обычай, подвергалась насмешкам. Когда она возвращалась домой после церковной службы, маменьки благонравных семейств вслед ей кричали разные «обличения» ¹.

Девица «на выданье» в будни сидела в четырех стенах, занимаясь рукоделием, учась управляться с домашними делами. Это была большая школа жизни и лениться в ней не полагалось. Женщине предстояло самой «вести дом», жить под властью свекрови и старшей невестки, а потому, чтобы избежать попреков, девушка старалась узнать как печь, шить, прясть, делать домашние заготовки, и вообще «быть хорошей хозяйкой».

У невест было даже свое соревнование, когда зимой они собирались на «посиделки» в девичьей компании. Под присмотром старух они пряли, шили или вязали, напевая при этом особенные песни, да сказывая сказки. С собой они приносили «разный припас» собственного изготовления и отведывали угощения, решали, у кого лучше выходит, и слухи об умениях девиц расходились по разным домам. Это было что-то вроде рекламы – слывшая хорошей хозяйкой девица замуж выходила скорее.

Летом отрадой девушки было гулянье в саду, который имелся при каждой купеческой усадьбе. Там собирались «невестившиеся» девицы с подружками. Они пели песни, качались на качелях, купались в маленьких садовых прудиках, резвились, как умели, мечтали, сказки сказывали, играли в жмурки да горелки.

В праздники девице разрешалось «смотреть в окошко»: она садилась у окна и, глядя на улицу, щелкала орешки да семечки. Но стоило только показаться молодому человеку, как девица должна была вскочить и спрятаться за простенок, чтобы прохожий молодец никак не увидал её лица. Зазевавшаяся девушка рисковала «ославиться». Не отпрыгни она от окна в нужный момент, по городу тотчас пошел бы слух: в таком-то доме девица из окна подманивает мужчин. На положении домашней затворницы девицы жили до той поры, покуда их не просватают. Обычно случалось это в 15-17 лет. Раньше отдавать замуж было ещё опасно для здоровья, а позже девица считалась уже «перестарком».

* * *

Но как же при таких строгостях было подобраться парам? Где знакомились? Как присматривали? Для этих случаев предусматривались особые дни. Самым удобным случаем считались Рождественские Святки, когда даже самые строгие и аскетичные родители не могли прятать дочерей от посторонних глаз. Это было против обычаев и могло бы вызывать «нежелательные толки».

В ночь перед рождественским Сочельником девушки обычно гадали «на суженого». В полночь кидали за ворота сапожок, в бане ставили зеркала и свечи, капали в таз с водой воском со свечей, и много ещё разных приемов употреблялось, чтобы выяснить главное – в этом году просватают? А за кого? А будет ли счастье? Это была старинная забава, освященная вековыми традициями, официально порицаемая церковью, но неистребимая.

Когда наступала рождественская ночь, все старшие домочадцы отправлялись на ночную службу в церковь, по окончании которой большими компаниями шли к кому-нибудь из знакомых «разговляться» - это было первое праздничное застолье, на котором подавалось «скоромное». После первых застолий на Рождественских Святках наступал черед катаний. Весь день, до самого позднего вечера, по улицам города носились кавалькады саней, застеленных коврами и медвежьими полстями, в которые были запряжены лучшие лошади, чья упряжь по случаю праздника была украшена, так, как это подсказывала фантазия хозяев. Катание на зимние праздники – одна из стариннейших русских забав!

Помимо развлечения и явной демонстрации богатства, катание играло ещё одну важную роль: это был парад городских невест, так называемый «показ». Девушки «на выданье» разодетые в самые лучшие шубы, платы и шали, с густо нарумяненными щеками, с насурмленными бровями ² и тщательно вычерненными зубами ³, сидели в санях с родителями. Внимание публики разрывалось между разглядыванием лошадиных упряжек и девиц в санях. Тут уж кому что было важнее! Во время катаний молодые люди высматривали суженых, определяя по роскоши лошадей, упряжи и остального убранства лошадей, санок и нарядов, «ровню себе».

Некоторые санные поезда вырывались за городскую заставу и лихо носились по окрестностям, делая остановки в каких-нибудь приглянувшихся пригородных рощах, где устраивались импровизированные пикники. Когда надоедало на этом месте, ехали далее, носясь по лесам и полям, с удалым гиканьем, наперегонки друг с другом. В город возвращались уже затемно.

На двенадцатый день после Рождества подкатывало Богоявление или праздник Крещения Господне, которым завершались Рождественские Святки, как называлась эта праздничная череда. На Москве-реке во льду рубили крестообразные проруби - «иордани» - воду в них торжественно освещали, совершая пышный крестный ход, во главе со всем московским гражданским, военным и духовным начальством. В иорданях, несмотря на лютую стужу, купались – это было и церковной традицией, и в тоже время проявлением лихости и удальства. После купания в прорубе купальщиков растирали, заворачивали в шубы. А вокруг на берегу и на льду шло гулянье, тогда же происходило неофициальное действо, которое называли «ярмаркой невест».

На Крещенье к москворецким иорданям возле плашкоутного моста в конце Владимирской улицы, с коломенской и бобреневой сторон на берега выходили девицы «на выданье» из мещанского и купеческого сословий. Они прогуливались вдоль реки, и в это время к ним можно было подойти, рассмотреть повнимательнее и даже заговорить. Это был один из тех немногих дней в году, когда такое общение парней и девушек не только допускалось укладом жизни, но и поощрялось. Поэтому вслед за девицами на берег шли молодые люди, «высматривавшие» невесту. Одни - чтобы действительно жениться, а кто - просто примериваясь на будущее. Суетиться в этом деле было не с руки, ведь разводы тогда случались редко-редко. Обратно жену от мужа в родительский дом не принимали. Поэтому и примеривались так тщательно, словно приценивались, а вернее сказать прицеливались.

При выборе невест у женихов ценилось не смазливое лицо ⁴, а дородство фигуры, для простолюдинов являвшееся символом подлинной красоты и явным признаком здоровья. И, конечно, размер приданого. Бесприданниц, будь они хоть красоты неписаной, не сватали. Вокруг девиц и около потенциальных женихов суетились проворные свахи, расхваливавшие невест, рассказывавшие о том, сколько за ними приданого, что было не менее важно, чем телесная полнота. Тут же сговаривались о смотринах и сватовстве.

* * *

Переговоры о сватовстве велись с родителями невесты, к которым сваха являлась как посланница родителей жениха. Условившись с родителями невесты, сваха сводила обе родни в доме невесты на «смотрины». В назначенный день жених приезжал с родственниками в дом родителей невесты. Не раздеваясь, они заходили и рассаживались в горнице. Хозяева предлагали угощение, которое подавала на подносе невеста. С нею вместе выходили две самые престарелые родственницы, подобранные специально для контраста - чтобы своим безобразием и старостью оттенять красоту и молодость невесты.

Девица обносила чаем и сладостями всех гостей, и в этот момент жених только и мог спросить её: «Как вас зовут?», а она сквозь зубы отвечала ему, и тут же уходила. На этом «смотрины» заканчивались, и жених с родней шел в сени. Там начиналось обсуждение невесты, с подробным разбором всех её достоинств и недостатков: худа или толста, высока, низка ли и так далее. Если на совещании в сенях приходили к согласию, женихова родня возвращалась с вестью, что невеста годится. Тогда родители невесты иконой благословляли вставших на колени дочку и будущего зятя.

Следующим шагом было обручение – обряд совершался в церкви, благословлялся священни- ком и при его завершении жених с невестой менялись кольцами – невесте надевалось золотое, жениху - серебряное. После этого брак считался делом окончательно решенным, ибо обещание было дано в храме. Тогда же окончательно определяли дату свадьбы, а потом садились в доме невесты за накрытые столы и начинали праздновать помолвку – невеста считалась просватанной.

Для девиц, ждавших взаперти своей участи, чужие помолвки были радостным событиям. Это был ещё один повод выйти одной из дому, когда самые строгие родители не могли противиться желанию дочери «посмотреть жениха с невестой». Отпущенные из дому, они шли на двор того дома, где праздновали помолвку, вливаясь в сыпавшую фривольными шуточками толпу любопытных, сбегавшихся отовсюду. Все «смотрельщики» стремились попасть в комнату, где в красном углу, за столом, уставленным сладостями, сидели жених с невестой. В прихожей и «передних комнатах» возникала веселая давка и возня среди толпы молодых людей, и у тех, кто был побойчее, появлялся шанс познакомиться друг с дружкой совсем близко, а иные умудрялись и поцеловаться. За это не осуждали, в такой день это было можно.

Обычно «путь под венец» начинался на рождественских Святках или возле «иордани» на Благовещенье, продолжался сватовством на Масленицу – чтобы можно было погулять. Во время Великого поста готовились к свадьбе, а после Пасхи, начиная с Красной горки ⁵, играли свадьбы до летних постов. Потом наступал пауза, и вновь свадьбы играли в «осенний мясоед». Для осенних свадеб пары подбирались в летних хороводах, когда в определенных местах, известных с самых древних времен, молодежь собиралась водить хороводы. Но эти обычаи заслуживают отдельного рассказа про них. Подождем до лета.

Валерий Ярхо.