ул. Октябрьская, д.3 тел./факс: +7(496) 613-9993 E-mail: hram1891@mail.ru
ул. Октябрьская тел./факс: +7(496) 613-9993 E-mail: hram1891@mail.ru
Коломенская епархия Московской митрополии Русской Православной церкви
Художник Алексей Фёдоров
Для жителей Коломны и коломенской округи в старо-прежние времена были поистине горячими, во всех смыслах этого слова. Славу городу приносили большие торговые обороты коломенского купечества, а главными российскими транспортными коммуникациями в летнее время испокон веков были водные пути. Коломенская речная пристань была чрезвычайно удачно расположена чуть выше места впадения Москвы-реки в Оку, и в течение одной навигации принимала до 3-х тысяч разного рода судов. Здесь происходила перегрузка товаров с волжских и окских барок на имевшие меньшую осадку суда, пригодные для хода по изобиловавшей мелями Москве-реке. От Коломны мелкосидящие суда шли вверх по течению до села Мячково, на пристани которого снова требовалась перегрузка, на ещё меньшие суда, доходившие уже до самой Москвы.
Здесь же, в Коломне нанимались команды речников, в прибрежных селах подряжались «конные тяги», чтобы тащить барки вверх по течению. В разгар навигации место впадения Москвы-реки в Оку было буквально запружено барками, а по берегам вокруг кипела деловая жизнь. Судовладельцы, служащие контор, лоцманы, матросы, крючники, складские рабочие и служащие, весовщики - до 20 тысяч человек ежедневно находили себе пристанище в городе. Табуны лошадей, тянувших вверх по реке суда, насчитывавшие более 10-ти тысяч голов, оставались на кормежку и ночлег возле города. Все это напоминало огромную ярмарку, гигантский торговый муравейник. К тому же через город пролегала проезжая дорога на Рязань, движение по которой тоже было очень оживленным.
Также старинным коломенским занятием было огородничество. Коломенские огородники составляли особую касту, пользовавшуюся влиянием на городские дела. Обычно принадлежавшие городскому обществу земли, простиравшиеся вокруг Коломны, брались огородниками в аренду. Они нанимали работников – по десятку человек и более, которые распахивали и обрабатывали огороды, начинавшиеся сразу же за городской чертой и тянувшиеся на многие версты. Фактически под огороды уходило все пространство внутри нынешнего большого городского трамвайного кольца. Огороды занимали окский берег вокруг Старо-Голутвина монастыря и около села Бочманово.
Летом на выкошенные луга по берегам Москвы-реки пригоняли гурты скота, закупленного на Дону и в Малороссии – их подкармливали перед забоем на проросшей травке, давая «нагулять» вес, потерянный во время многоверстных переходов. Владельцам лугов это было выгодно – за аренду платились деньги, а стоявшая на обкошенном лугу скотина унавоживала землю, делая её более плодородной.
Летом жизнь горожан отличалась от зимней, прежде всего блюдами повседневного стола. Вместо привычных щей и иных горячих «похлебок», в жаркое время подавали окрошку, ботвинью, свекольник, а к ним в специальной чашке колотый лед, чтобы добавляя в тарелку остужать сильнее.
Лед заготавливали ещё с зимы – крестьяне выпиливали на реке большие бруски и продавали обывателям, а горожане, завернув эти ледяные бруски в солому, опускали их в «ледник» - специальный подвал с двойными стенами, пространство между которыми засыпали колотым льдом. В таком «леднике» минусовая температура держалась все лето, и там хранили молочные продукты, а также всякие припасы, которые могли испортиться на жаре. Там же охлаждали квас, «взвар» (фруктовый компот) и иные напитки, которыми утоляли жажду в летнюю пору. Просто воду старались не пить. Вода в городской черте была неважного качества, и легко можно было подхватить кишечную инфекцию. Оттого в большом ходу был чай, а самовар был важнейшим бытовым прибором. Запас кипяченой горячей воды всегда был кстати.
По сезону ели свежие овощи, ягоды и фрукты. Любили малину и клубнику со сливками. Обязательно варили ягодные и фруктовые варенья, заготавливая их впрок на всю зиму с большим запасом. Варка производилась непременно в больших медных тазах, обязательно на очаге, устроенном прямо в саду. Это было «чисто женское занятие», своеобразное соревнование хозяек, державших свои кондитерские секреты в тайне. Рецепты передавались от бабушек и матерей, тетушек и иных старших родственниц младшим, подрастающим поколениям девиц, которых обучали практическому ведению домашних дел. Это было важнейшее знание – по тому, как девушка пряла, шила, вышивала, пекла и варила, о ней судили, когда речь заходила о сватовстве.
Рецепты, по которым готовились домашние припасы, запоминались наизусть, а если и записывались, то подобно записям алхимических формул их делали особыми символами, понятными только «своим». Но один и самый главный секрет этих заготовок нам известен абсолютно точно: в старое время варенье варили не на сахаре, а на меду. До середины 19-го века сахар был только тростниковым, импортировался из дальних стран и стоил слишком дорого. Все старинные кондитерские рецепты в своей основе имели мед, и даже, когда сахар стали вырабатывать в России из свеклы, цена на него хоть и значительно упала, но все ещё «кусалась», а мед был доступен, недорог и привычен.
Разливали варенье не по стеклянным банкам, а по глиняным горшочкам, плотно запечатывая горловину вощеной бумагой и заливая поверху топленым воском.
По сезону солили огурцы, а позже грибы и капусту. И опять же каждая хозяйка делала заготовки по своим особым, «доставшимся от бабушки», секретам.
Целой отраслью было изготовление домашних водочных настоек, ассортимент которых был невероятно разнообразен: от сладеньких фруктово-ягодных, до «пользительных травничков» и яростно-огненных «перцовок» и настоек на хрене, которые пили в случае простуды, чтобы «жаром продрало и в пот бросило».
В жаркое время свежего мяса не ели, налегая на солонину – «убоину» хранить было негде, мухи и жара делали свежее мясо негодным уже через несколько часов после забоя. Солонина же не портилась и хорошо хранилась в обычном погребе, а чтобы она «не приедалась», её кушали «со злой горчицей», жгучим хреном, молодым чесноком и уксусом. Эти острые приправы не только разнообразили вкус, но предохраняли «от болезней брюха».
Из свежего мясного летом ели только птицу, специально для этой цели выращивая «под забой» молодых петушков. Их сразу «из-под ножа», отправляли в кастрюлю, так что испортиться такому мясу было некогда.
В большом ходу была рыба, блюда из которой были и для желудка полегче, обходились дешевле, и выбор в Коломне имелся на любой вкус и кошелек – неподалеку от плашкоутного моста на Москве-реке стояли баржи-садки, в трюмах которых плескалась живая рыба.
1 Четверик – старинная мера веса, равная 26.24 килограмма
2 Рассказы митрополита Филарета, записанные его викарием, преосвященным Леонидом «Русский архив» 1907 год №1
А желавшие могли наловить и сами. Митрополит Филарет вспоминая свое коломенское детство, рассказывал: «Рыба покупалась так: Ока от нас в 4 верстах, рыбаки наловят за ночь, а к утру везут в город. Батюшка бывало купит четверик 1 рыбы за полтинник. Которую покрупнее отберут, мелкую высушат. Из большой варили уху. Когда я приходил из Лавры, хотелось этой ухи» 2
По воспоминаниям другого знаменитого уроженца Коломны, миллионера и писателя И.А. Слонова, ловля рыбы горожанами была вовсе не забавой, а весьма существенным подспорьем для небогатых семей. Родился Иван Андреевич в 1851-м году, в многодетной семье, где из пяти детей он был старшим. Отец его служил садовником у богатого купца Кислова, и по словам Слонова получал совсем небольшое жалование, которого «едва-едва хватало на содержание семьи из восьми человек». Жили они «на Щемиловке» - в районе между Пятницкими воротами и Крестовоздвиженской церковью – то есть фактически на берегу Москвы-реки, а потому с рекой в жизни семьи было связано многое. Родитель Ивана, будучи страстным рыболовом, все свои досуги посвящал ужению рыбы с плашкоутного моста, на котором у него было «свое место». Домой он возвращался с богатым уловом, нередко принося более пуда крупной рыбы: лещей, голавлей, язей и прочих. Улов этот засаливали в бочках, которые хранили в погребе, а зимой эти бочки для вящей сохранности закапывали в снег.
Сам Ваня тоже был рыболов, под стать отцу, и вместе со своими приятелями-ровесниками ловил в Москве-реке рыбу и раков, которых они варили и запекали на кострах, разводя их там же на бережку. Или продавали «господам», разнося по домам зажиточных горожан, выручая себе копейки на гостинцы и всякие нехитрые развлечения.
3 Это была «выставка чудес» импресарио Б. Гасснера, регулярно наведывавшегося в Коломну, демонстрируя то «диких индейцев в боевой раскраске», то чудовищно толстую девочку, весившую 6 пудов, которая играла на гармони. Помянутая в заметке Пастрана была мексиканской индианкой, тело которой было сплошь покрыто густым волосом. В заведении Герстнера выставлялись «новая», или живая Зенора Пастрана, и мумия «старой», первой - Юлии Пастраны, умершей в 1862-м году
4 В Ямской слободе искони селились цыгане, и туда принято было «ездить гулять».
Все коломенские мальчишки были отличными пловцами. В разгар летней навигации они ради забавы подныривали под барки, шедшие по реке, проплывая под их днищами. В последующие годы и века коломенские парни ныряли под буксирные баржи, ходившие по Москве-реке – это был род особого удальства, отказаться от которого было никак нельзя, иначе скажут «ему слабо» в компании, а для настоящего удальца это было непереносимым унижением.
Взрослые, которые попроще, купались подобно мальчишкам, на простом берегу, а для публики «почище», для тех, кого noblesse oblige обязывал поддерживать renommée и соблюдать бонтонность, на москворецком берегу возводили деревянные купальни, в которых можно было раздеться и войти в воду, скрываясь от посторонних глаз - в воде все равно ничего кроме головы видно не было. Состоятельные люди отделывали свой купальни каждый сезон заново, иногда весьма роскошно. Во время купания там накрывали закусочный столик, ставили самовары, и в жаркую пору там можно было и вздремнуть у воды, завернувшись в чистую простынку. В таких купальнях летом компаниями проводили бывало целые дни, хаживая друг к другу в гости по всему берегу.
Каждое лето на Житной площади разбивали свои шатры-шапито цирки, зверинцы, балаганы со всякими «чудесами». Вот как описывает корреспондент газеты «Московский листок» события летнего сезона 1886- го года: «В настоящее время в Коломне на Житной площади четыре раза в неделю дает представления итальянский цирк Антонио Безано, недавно прибывший в город. Труппа цирка состоит из довольно искусных артистов и артисток, а также 15 порядочно дрессированных лошадей. Коломенцы весьма охотно посещают цирк, и в праздничные дни цирк бывает буквально переполнен.
В городских училищах и во многих сельских годовые испытания уже закончились, и ученики распущены на каникулы. В настоящее время экзамены происходят только в мужской гимназии и женской прогимназии.
Реставрация собора идет быстро и успешно. Внешняя отделка, вероятно, скоро будет окончена, иконописцы внутри заняты стенной живописью, и коломенцы надеются в октябре увидеть свой древний храм совсем возобновленным.
Вот уже три недели нет дождя, Реомюр в 9 утра показывает 30 и больше градусов. В иных местах служили молебны о ниспослания дождя. Из-за жары и засухи случилось несколько пожаров, и несчастные погорельцы бродят по Коломне, прося подаяния. Кроме этих несчастных в городе много нищих-тунеядцев, избалованных подачками купцов. Куда бы вы не пошли, обязательно их встретите. Среди этого сорта нищих попадаются молодые и здоровые люди, вполне способные к физическому труду, но предпочитающие попрошайничать. Они клянчат и канючат, а в случае отказа разражаются грубой бранью. Набрав копеек, они расходятся по многочисленным питейным заведениям господина Озерова.
Засуха подняла цены на все, но богатым до того нет дела – знай себе веселятся. В «Общественном клубе» проводятся вокально-музыкальные сеансы, в «Коммерческом клубе» - то детские праздники, то танцевальные вечера, на которых члены клуба и их гости благодушествуют до румяной зари. Кроме того, Коломна богата заезжими артистами, готовыми «доставить публике удовольствие» за двугривенный. Среди прочих демонстрируется «Новая Юлия Пастрана» 3 .
На площади устроена большая карусель, которую вечерами освещают фонари и бенгальские огни. Музыка гремит, и до глубокой ночи на деревянных лошадках гарцуют не только дети, но и взрослая публика.
Сегодня намечено большое гуляние в загородном саду госпожи Пьяновой, с участием хора цыган и, как вещает афиша, с участием какой-то Софьи Николаевны, вероятно «знаменитости из коломенской Ямской слободы 4 .»
Валерий Ярхо.
Возврат к списку