Коломна. Страницы истории

Кончина знаменитого филантропа сподвигла местного помещика, владельца села Щурово, бывшего статс-секретаря Екатерины Великой Адриана Моисеевича Грибовского, ведшего дневник, занести в него следующую запись: «В Коломне умер старик купец Кислов, который при своей скупости имел щедрость в приношении для церквей колоколов и строении в них иконостасов. Своей жене-старухе оставил миллион рублей наличного капитала; две дочери, отданные в замужество, особо вознаграждены. Брат его, еще его богаче и который не вешает на колокольнях колоколов и не строит в церквях иконостасов, здравствует».

Согласно воле Киприана Максимовича в Сохранную Казну для каждого городского храма был положен определенный капитал, проценты с которого шли на содержание причтов. Последним его даром стал колокол, отлитый для коломенского Свято-Троицкого Новоголутвина монастыря, украшенный барельефами изображающими Святую Троицу и св. пр. Сергий Раднежского, с надписью по кругу: «1827 г. июля 1 дня, вылит сей колокол в г. Коломне в Новоголутвин второклассный монастырь усердием и коштом Коломенского 2 гильдии купца Киприяна Максимовича Кислова, в Москве на заводе Николая Самгина весу 259 пуд. 32 фунта, лил мастер Аким Воробьёв».

После смерти Киприана Максимовича, вдова его Домна Кислова, выполняя заветы покойного супруга, продолжала благодетельствовать, и в 1832 году на пожертвованные ею деньги трапеза Петропавловского кладбищенского храма была распространена в длину.

Не оставил дело благотворительности и последний из братьев «Максимовичей» Кисловых оставшихся в живых. Годом позже смерти Киприана Максимовича коломенский купец Кирилл Максимович Кислов пожертвовал, 126-пудовый колокол с изображением святой Троицы и святого Кирилла Иерусалимского, а так же шесть меньших колоколов для звонницы Троицкого Ново-Голутвина монастыря.

Тот же Кирилл Максимович со своим зятем Савином Дементьевичем Шераповым затеял дело дотоле в Коломне не бывалое. Ещё при жизни Киприана Максимовича Савин Дементьевич, про которого по сию пору люди говорят, что был он человеком «замечательного ума и большого сердца», предложил своим родственникам – тестю, его брату и его супруге Домне Васильевне - присоединить их деньги к тем, что давал сам, чтобы основать в городе первую городскую больницу.

Большой семейный совет Кисловых и Шераповых одобрил план Савина Дементьевича, и вскоре начаты были хлопоты в инстанциях, увенчавшиеся полным успехом. Основой предприятия служил достаточный капитал, пожертвованный частными лицами, не искавшими взамен никаких выгод, а потому и препятствий планам благотворителей не встретилось, и 30 января 1834 года высочайше было утверждено положение кабинета министров «об устроении в г. Коломне городской больницы с особым отделением для родильниц и несчастно рожденных младенцев». Заведение было рассчитано «на 21 койку для больных мужского пола, 2 койки для рожениц и 4 места для «несчастно рожденных младенцев»

За 37 тыс. рублей Кисловыми и Шераповым был приобретен у купцов Шевлягиных большой дом на Репинской улице, в котором и обустроили все необходимое. Для обеспечения работы этого госпиталя в Сохранную казну поместили специальный капитал, а 30 октября 1834 года была утверждена должность «штатного врача коломенской градской больницы Кислова и Шерапова с жалованием в 400 рублей на год».

Попечителем заведения стал Савин Дементьевич Шерапов, но его имя в названии больницы не удержалось – её стали называть «Кисловской». По установившейся традиции ежегодно 6 ноября – в день основания больницы – в главном больничном корпусе служился торжественный молебен, в память основателей.

В 1847 году на средства семьи Кисловых-Шераповых в Коломне был основан «Общественный банк», имевший целью: «производством ссуд доставить местным гражданам вспомоществование в торговых оборотах, а на получаемые от сего проценты содержать богадельню». Учредили же ту богадельню средства оставленные по завещанию купца 2-й гильдии Киприана Максимович Кислова, оставившего на это 50 тысяч рублей ассигнациями. Эти деньги были помещены в созданный потомками благотворителя банка проценты с капитала шли на нужды богадельни.

В богадельне должны были призреваться 10 человек «увечных и престарелых не имеющих средств к снисканию пропитания собственными трудами, преимущественно из коломенских граждан». Управлял богадельней эконом, который распоряжался всеми делами в подведомственном учреждении. Он отвечал за качество питания призреваемых, и на их долю в обычные дни выдавали два блюда, а в воскресные и праздничные дни три блюда. В правилах содержания рацион расписывался весьма подробно: «Пища, по примеру прочих богоугодных заведений, должна быть следующей: щи при ½ фунте говядины на каждого и прочих припасов против положенной для больных первой ординарной порции. Или бульон, или суп тоже из ½ фунта говядины и прочих припасов против положенной для больных порций под названием «слабой». К сим обеим порциям 1 ½ фунт ржаного хлеба и гречневая кашица («размазня») с маслом. В постные дни вместо говядины вышесказанные порции щей и супа приправляют снетками. Кисель с медом или с маслом соответственно тому, как оная порция положена для больных, а к ней фунт белого хлеба. В воскресные и праздничные дни сверх того приготовлять пироги». Так же решались вопросы с одеждой и обувью для опекаемых в богадельне – их выдавали в счет заведения. Заболевших, отправляли в городскую больницу, основанную на капитал, пожертвованный Кириллом Максимовичем Кисловым, вдовой Киприана Максимовича, Домникой Васильевной Кисловой и Савином Дементьевичем Шераповым.

В правилах особо оговаривалось, что: «Каждый призреваемый в богадельне обязан вести себя честно и миролюбиво со своими товарищами, и ходить в храм. Особенно в воскресенье и праздничные дни. Для исправления духовных треб всех призреваемых причислить к ближайшей городской приходской церкви». Правила содержания в богадельне строжайше запрещали употребление вина и других крепких напитков. Нарушителей порядка сначала увещевал эконом. Если не помогало, провинившихся наказывали «содержанием на хлебе и воде». Тех, кого признавали неисправимыми, исключали из числа призреваемых.

В Кисловскую богадельню можно было поместить бедного человека за счет его благодетеля. В таком случае требовалось внести в кассу благотворительного учреждения 50 рублей серебром на год вперед и единовременно дать 15 рублей серебром «на обзаведение». Пансионеры такого рода содержались в богадельне, покуда за них вносились деньги. В случае прекращения платежей их исключали, и возвращали на попечение тех, кто их содержал прежде.

Однако время брало свое и вскоре после основания банка и богадельни – 15 декабря 1852 года – умер Тимофей Филиппович Кислов, которому исполнилось 73 года. Его погребли рядом с отцом, Филиппом Максимовичем Кисловым. Вдова Тимофея Филипповича, Неонила Николаевна, намного пережила супруга, скончавшись 27 сентября 1871 года, будучи 84 лет от роду.

Памятники над могилами Кисловых не уцелели, остались лишь строки в «Провинциальном некрополе», но память об их добрых делах не смогла вытравить даже советская пропаганда, поскольку, как не кривись, а вынуждены были и советские историки признавать, что больница и всё остальное было выстроено Кисловыми, купцами 1 гильдии.

Валерий Ярхо.

Бывшее Петропавловское кладбище Коломны -
место упокоения меценатов Кисловых