Коломна. Страницы истории

* * *

Так все и было! Башни коломенского кремля, которые собирались разобрать ещё при императоре Павле Петровиче, со временем совсем обветшали. Но ни на ремонт их, ни на их слом губернские власти денег не отпускали. Зато всячески приветствовалась частная инициатива лиц, желающих на свой счет приобрести участки «назначенной к слому стены».

Пример тому подала игуменья Брусенского монастыря Ангелина, откупившая Ивановские ворота крепости, примыкавшие к обители. В 1821-м году из монастырских сумм была оплачена работа каменщиков, разбиравших воротную башню и переносивших полученный материал. Из кирпича от разобранных стен они же строили вокруг монастыря кирпичную монастырскую ограду, взамен обветшавшей деревянной. На другой год той же игуменье передали часть кремлевской стены, граничившей с монастырем, чтобы «сломав её верх вровень с монастырской оградой», из полученного материала игуменья произвела «починку ветхостей оной крепостной стены».

При разборке ворот была снята скульптурная икона, изображавшая Божию Матерь с младенцем Иисусом на руках и Иоанна Богослова, которую перенесли в реконструировавшийся храм. Игуменья же полагала, что уплатив деньги за всю воротную башню, она получала право и на украшавшую её икону. Однако, в этом случае, как говорится, «нашла коса на камень».

* * *

В своей книге «Прогулки по древнему Коломенскому уезду» Н. Д. Иванчин-Писарев так описал эту ситуацию: «Башни этой крепости были некогда украшены каменною и иконописною святынею: на Ивановских (уже несуществующих) воротах стояли иссечённые из камня две иконы: Богоматери и Св. Иоанна Богослова. При сломке ворот их перенесли в ближайшую Богословскую церковь (прежняя игумения Брусенского монастыря, имела продолжительную тяжбу с духовенством этого храма, полагая, что святым изваяниям следовало принадлежать её обители). Они стояли на воротах около трёхсот лет. Я удивлялся изяществу стиля: вероятно ваятель был один из товарищей фряжских зодчих, строивших стены (Алевизы, большой и малый, были современники Микель-Анджеля)». Предположительно коломенский кремль строил Алевиз Новый - итальянский зодчий, современник Леонардо да-Винчи, Микеланджело и других славных мастеров Ренесансса. Прозвище «Новый» он получил потому, что до него в Москве уже работал миланский архитектор Алевиз де-Каризано, прибывший в княжескую столицу ещё в 1494-м году.

Кто именно высек из местного известняка фигуры святых - неизвестно, но есть некоторый намек на авторство именно Алевиза Нового. Про него писали, что был он не только архитектон – то есть руководитель группы архитекторов, но и скульптор. Во всяком случае, кто бы ни был автор горельефа, эта работа такая же принадлежность эпохи Возрождения, как портрет Джоконды или статуя Давида. Так что спорить за право владения было из-за чего.

* * *

Как раз в 1821-м году, когда возникла тяжба из-за древней реликвии, архиепископом Московским и Коломенским стал уроженец Коломны Филарет Дроздов, а в 1822-м году прежнего священника Иоанно- Богословской церкви о. Симеона сменил священник Дмитрий Рождественский, доводившийся архиепископу дальней родней.

Основанием протекции владыки в спорном вопросе обосновывалось не только родством настоятеля храма с архиепископом, но и рассуждение о том, что разрушение кремлевской башни многими горожанами не одобрялось, и передача столь древней городской святыни в монастырь, на деньги которого и была разрушена башня, могла вызвать ропот и смуту в умах. Перенесение же иконы в одноименный с нею храм, вызвал приток людей, желающих поклониться святыне, а приход, так долго и трудно строивший храм, очень нуждался в поддержке и увеличении количества прихожан. Так и вышло, что древний образ оказался в Иоанно- Богословском храме. Он и сейчас пребывает там же. Уцелел он благодаря тому, что некие энтузиасты- христиане с наступлением смутных времен успели спрятать массивную скульптурную группу в потайную нишу и замуровали. Как они управились, перенося этот тяжеленный каменный горельеф – загадка. Ещё более удивительно то, что все это было сделано в тайне, которая сохранялась больше полувека! Все годы советской власти скульптурная группа провела в тайнике, о котором, похоже, рассказать уже было некому. Только когда здание вернули церкви и в нем начались реставрационные работы, при простукивании стен, изваяние было найдено заново.

* * *

В этой истории с каменной иконой остается ещё одна соблазнительная для историков загадка: где находилась мастерская итальянца-скульптора, который создавал свое произведение из коломенского известняка? А что, если такая статуя была не одна? И не сокрыты ли где-то в коломенской земле обломки других, «пробных статуй» и прочие принадлежности, вводящие нас в мир искусников эпохи Возрождения, так же, как если бы дело происходило где-нибудь в Милане, Флоренции или Венеции? Ответить на этот вопрос еще предстоит нашим землякам-краеведам и археологам.

Валерий Ярхо.