Коломна. Страницы истории

Невыдуманная история сельского врача Константина
Иосоновича Шевлягина, которая вполне могла бы лечь
в основу художественного фильма

В купеческом семействе Иосона и Елизаветы Шевлягиных было девять детей. Всем им родители стремились дать хорошее образование, и в результате этих потуг из недр старинного коломенского клана купцов-прасолов вышла плеяда русских интеллигентов – инженеров, учителей, архитекторов и медиков.

Третий сын Шевлягиных, Константин, по окончании в 1885 году коломенской гимназии поступил на медицинский факультет Московского университета. К тому времени дела семьи пошатнулись, и во время учебы Константину приходилось подрабатывать уроками. Его выручало хорошее знание математики, чему причиной были уроки опытного учителя гимназии Вальцева, автора известного задачника по алгебре. Во время летних каникул студент Шевлягин работал в коломенской больнице под руководством опытных врачей.

Окончив в 1900-м году курс в московском университете, Константин Иосонович поступил в коломенское земство (выборные органы местного самоуправления) на место «врача-заместителя». Хорошо зарекомендовав себя, в 1906 году он получил место врача бояркинской участковой земской больницы. В больнице прежде того работал опытный врач Александр Фёдорович Архангельский, у которого подросли сыновья, и их нужно было определять в гимназию, а значит - нужно было перебираться в город.

Штат персонала в бояркинской больнице состоял из врача, акушерки, фельдшерицы, шестерых сиделок, кухарки, двух дворников. Врачу, помимо лечебной работы, приходилось заниматься вопросами снабжения, ремонта, ведения отчетности и всего делопроизводства. Акушерка заведовала продовольственной частью, принимая привозимые продукты, приходовала их и ежевечерне выдавала кухарке, исходя из числа больных, содержавшихся в больнице.

Помещения земской больницы села Бояркина делились на терапевтическое и госпитальное (травматологическое) отделения по 8-10 коек в каждом, заразное (инфекционное) на 6 коек, родильное на 2 места и аптеку. Амбулаторный прием велся каждый день, кроме субботы. С приходом Константина Иосоновича была устроена операционная, и с той поры во всех неотложных случаях больным оказывали хирургическую помощь прямо в бояркинской больнице. Затем организовали небольшую лабораторию, в которой врач и фельдшер делали основные анализы.

* * *

Можно было ожидать, что после того, как молодой врач сменил прежнего, опытного, проработавшего много лет на этом участке врача, местное население встретит его настороженно и с предубеждением, однако опасения были напрасны. Новый земский врач уже был не новичок в профессии, имел вполне достаточный опыт работы, а его приветливость, простота в обращении, внимательность к больным, готовность в любое время оказать помощь помогли очень быстро завоевать расположение всего населения бояркинской округи. При встрече с крестьянами старшими его по возрасту Константин Иососнович первым здоровался, а тех, кто был у него на приеме непременно спрашивал о здоровье. В то время подобное отношение к крестьянам можно было ожидать далеко не от каждого доктора.

Наряду с лечебной работой Константин Иосонович развернул активную санитарно-просветительскую работу среди населения сел и деревень своего участка. Он читал лекции, проводил беседы, организовывал противоэпидемические мероприятия и профилактические осмотры учащихся сельских школ. Инфекционные заболевания тогда были бичом русской деревни – желудочно-кишечные болезни, скарлатина, дифтерит уносили тысячи детских жизней. Средства активного действия, имевшиеся в распоряжении земских врачей, были далеко недостаточны, а потому основная ставка делалась на профилактику и санитарно-гигиенические меры.

* * *

Как и большинство сельских врачей, Константин Иосонович Шевлягин был универсалом, оказывая медицинскую помощь всем, кто к нему обращался, вне зависимости от того, чем именно были больны его пациенты. Он лечил как терапевт, оперировал случаи аппендицита и ущемления грыжи, принимал роды, а нужно было - так и зубы рвал. Он был один, а болезни разные. До Коломны, где были специалисты разного профиля, из-за бездорожья и расстояния, добраться было порой весьма затруднительно. Вот и приходилось оперировать самому. Большей частью получалось удачно – коллеги говорили, что у Константина Иосоновича была «легкая рука». Ответственность была весьма велика – деревенская жизнь отличается от городской тем, что самые незначительные события в ней получают большую огласку. Если сельского врача постигали профессиональные неудачи, то это немедленно становилось известно всей округе, а это сказывалось на авторитете врача и количестве обращений за помощью к нему. Приходилось все время быть начеку, избегая малейших неудач.

Про Шевлягина по деревням шла «добрая слава» - ему верили, к нему шли за советом. Затрудняясь с произношением его сложного отчества, мужики произвели из него свое собственное, называя его «Асоныч» или «Насоныч», и это прозвище закрепилось за ним на долгие годы. Так и говорили: «Надо сходить показаться Асонычу» или «ходил к Насонычу – хорошо помог».

* * *

Не останавливаясь на достигнутом, Константин Иосонович стремился к самосовершенствованию. В 1911- м году, используя полагавшиеся ему отпуска, которыми он не пользовался многие годы, доктор Шевлягин отправился в Москву, чтобы пройти подготовку в клинике глазных болезней под руководством профессора М. И. Авербаха, известного хирурга-окулиста. Пройдя курс подготовки у профессора, доктор Шевлягин получил возможность для самостоятельной работы. Он сделал несколько удачных операций на глазах. В Бояркино доктор вернулся с удостоверением окулиста за подписью профессора Авербаха, и вскоре в сельской больнице стали делать операции на глазах, в том числе такие сложные, как удаление катаракты. Такое умение являлось свидетельством зрелости и уровня врача-окулиста. Хирурги-окулисты были большой редкостью и в больших городах, а сельская больница в Бояркине была единственной земским участковым учреждением в Московской губернии, где производили офтальмологические операции. Немудрено, что слух о кудеснике «Асоныче» разошелся далеко за пределы его участка. Каждая удачная операция, после которой больному возвращалось зрение, вызывала восторги, а пациенты, давно уже отчаявшиеся видеть белый свет, после того как доктор удаляли им катаракту, не сдерживали крика:
- Вижу! Асоныч, снова вижу! Дорогой ты мой спаситель!

Слух о докторе расходился все дальше, в Бояркино стали приезжать слепые и слабовидящие люди из Озер, Зарайска, соседних с Коломенским уездов. Особенно много народу приезжало по воскресеньям, когда на озерских текстильных фабриках и коломенском машиностроительном заводе были выходные дни. По воскресеньям весь больничный двор был занят крестьянскими телегами, на которых привозили больных, но все приехавшие не помещались внутри, и того больше телег стояло в поле, за больничными воротами. С озерских фабрик по воскресеньям приходило человек 80-90 – там хорошо знали «Асоныча» и очень ему доверяли.

* * *

Когда дело требовало, Константин Иосонович сам ехал к больному. Будь то день или ночь, метель или распутица, для него это значение не имело: земский врач, он был и «за скорую помощь» в тех краях. Много верст проезжал доктор по ухабистым дорогам в простых телегах, а зимой в санях-розвальнях, сидя на соломе, подостланной для мягкости. Бывало, что по дороге в какую-нибудь дальнюю деревню возницы сбивались с пути, и тогда приходилось долго плутать по полям и лесам, прежде чем кто-нибудь мог указать верное направление. Тем временем дома родные и служащие в больнице ждали, когда доктор вернется, с тревогой поглядывая в окошки или прислушиваясь к вою метели. Ни разу за всё время работы врачом Константин Иосонович не отказался от поездки к больному, когда это требовалось. Не только больные, но и коллеги ценили знания и умения врача Шевлягина – его частенько приглашали для консультаций, неоднократно выбирали именно Константина Иосоновича от врачебного сообщества Коломенского уезда на медицинские съезды и губернские совещания врачей.

* * *

Семья земского врача жила в достатке, но без излишеств. Супруга Константина Иосоновича, Екатерина Петровна Миронова, имела богатых родственников по материнской линии, происходившей из рода купцов Юкиных, одного из самых богатых коломенских семейств. Родители Екатерины умерли во время эпидемии холеры в Поволжье, где они жили, и её с сестрой Натальей забрали родственники, которые разделили сестер: Наталья попала в Москву, а Екатерина в Коломну, где заботу о сироте взяли на себя семьи её дядюшек по матери - Петра и Андрея Матвеевичей Юкиных.

Когда Екатерина Петровна вступила в возраст невесты, дяди «справили» племяннице достойное приданное. Чайные и столовые сервизы, серебряные столовые приборы, большая нарядная лампа с механизмом, позволявшим опускать и поднимать её на нужную высоту над столом – все это было в числе приданного докторши. Лампа висела над большим обеденным столом, за которым в столовой собиралась вся семья. В гостиной докторского дома стоял рояль, а вдоль стен два удобных дивана. Вместе с приданным Екатерины Петровны в дом Шевлягиных попали два огромных обитых жестью сундука, в которых хранились носильные вещи, а для белья имелся ореховый комод. В кабинете Константина Иосоновича стоял большой письменный стол с двумя тумбами. Вся эта меблировка была вполне обычной для зажиточных семей, но резко отличалась от обстановки домов даже богатых крестьян. Всё у Шевлягиных было «по-городскому».

* * *

После начала первой мировой войны доктор Шевлягин выступил инициатором создания в деревнях и селах Коломенского уезда госпиталей для раненых, поступавших из прифронтовых госпиталей. В Бояркино был прислан второй врач, а Константин Иосонович, не оставляя обычной работы в бояркинской больнице, оказывал помощь раненым и вел наблюдение в сельских госпиталях. В таких госпиталях постоянно присутствовал только средний медперсонал – фельдшера и медсестры, а врач, окончив обычный амбулаторный прием и совершив обход в стационаре, ехал в один из госпиталей для осмотра раненых, проверки хода лечения, новых назначений. В иной день приходилось ехать верст за 10-12 от Бояркино, так что возвращаться удавалось уже только ночью, а с утра его ждал прием, обход, операции и новая поездка.

Кроме прямых обязанностей врача, доктору приходилось нести бремя интеллигентного человека, принимая на себя общественное служение. В частности Константин Иосонович в 1915-16-м годах участвовал в создании потребительских обществ сел Бояркино и Сукино – в стране ощущался дефицит товаров и продуктов, и многое зависело от рационального распределения того, что имелось. Его выбирали председателем этих обществ и членом ревизионных комиссий.