Коломна. Страницы истории

Дворцовые елки

Перед Рождеством 1836 года Дворцовая контора в Санкт-Петербурге, начиная с 21 декабря, загодя рассылала билеты с приглашениями на придворный рождественский праздник, состоявшийся в пятницу 25 декабря. В тот день в Ротонде Зимнего дворца для детей императора Николая Первого и чад придворных устраивался праздник елки. Подражая императорской чете во всех домах столичной знати тоже устраивались детские праздниками вокруг наряженной елки. Но было это столь ново и ещё непривычно, что знаменитый поэт Василий Андреевич Жуковский, принятый и обласканный при дворе, счел необходимым описать этот праздник в письме графине Блудовой: «Третьего дня, в канун Рождества, как Вам известно, в канун Рождества Христова, называемый у немцев Weihnachtsbaum, а нас бы сказали вечер Христов. В этот вечер во всех петербургских домах для детей учреждаются елки с зажженными на них восковыми огарочками, меж которых висят яблочки, орешки, конфекты, и всякого рода куклообразные произведения ума человеческого. Дети, у кого они есть, глядя на елочки, прыгаю, кричат и веселятся. У кого нет детей, у того и нет и елочек. У меня вот нет детей, нет и елочек. А как будут дети, так будут и елочки».

Дед Мороз – порождение рекламы

Позже подле елок появился маленький игрушечный старичок, бывший просто частью праздничного декора магазинных витрин. В расчете на приманку внимания детишек – известных растрясателей родительских кошельков - ряженую ёлочку со старичком подле неё выставляли обычно в окнах кондитерских и игрушечных магазинов. Описывая предпраздничный Петербург 1875-го года, писатель Иван Гончаров отметил, что на центральных улицах в магазинных окнах: «обязательно выставлен старичок весь в снегу – Борей что ли – с бумажным еловым деревом, обвешанным разными вещицами». То есть своего собственно устоявшегося имени у того игрушечного старичка ещё не было. Постепенно обычай «праздновать елку» с «дедом Морозом» и подарками превратился едва ли не в самый главный семейный праздник, который устраивали для детей, но причастны к нему становились все домашние.

Корреспондент газеты «Московский листок», в новогоднем репортаже из Коломны, встречавшей 1894-й год, отмечал: «Обычай устраивать «ёлки» во время Рождественских праздников укореняется у нас повсеместно. Самый скромный труженик, получающий ограниченное содержание, считает своим родительским долгом порадовать своих ребятишек, какою бы то ни было ёлкой».

Идеологическая схватка

Практически сразу же после прихода большевиков к власти в 1917 году они открыто объявили себя врагами религии и религиозные праздники всячески изгонялись из жизни советских людей. В числе «опальных» оказался и Новый год, который праздновался на Рождественских святках, а дед Мороз был объявлен «агентом клерикалов», и его чихвостили в газетных статьях, обзывали «поповским прихвостнем». Чтобы «замять» новогодние праздники, в эти дни не объявляли выходных, официально игнорируя сам факт события.

И вот вообразите себе теперь, какова была реакция советских граждан, уже привыкших за полтора десятка лет к тому, что праздновать Новый год (а про Рождество уж и вовсе умолчим) нельзя и идеологически вредно, когда открыв главную партийную газету «Правда» от 28 декабря 1935 года прочли они небольшую заметочку озаглавленную: «Давайте организуем к новому году детям хорошую ёлку», подписанную секретарем ЦК ВКП(б) и кандидата в члены Политбюро ЦК товарищем П.П. Постышевым. Необычный текст гласил следующее: «В дореволюционное время буржуазия и чиновники буржуазии непременно устраивали на новый год своим детям елку. Дети рабочих через окно с завистью поглядывали на сверкающую огнями елку и веселящихся вокруг неё детей богатеев. Почему наши школы, детские дома. Ясли, детские клубы, дворцы пионеров лишают такого удовольствия ребятишек трудящихся Советской страны? Какие-то не иначе как левые загибщики ославили это детское развлечение, как буржуазную затею. Следует этому неправильному осуждению ёлки, которая является прекрасным развлечением для детей, положить конец. Комсомольцы, пионер-работники под новый год должны устроить коллективные ёлки для детей. В школах, детских домах, во дворцах пионеров, в детских клубах, в детских кино и театрах – везде должна быть детская ёлка! Не должно быть ни одного колхоза, где бы правление совместно с комсомольцами не устроило бы накануне нового года елку для своих ребятишек. Горсоветы, председатели районных исполкомов, сельсоветы, органы народного образования должны помочь устройству советской ёлки для детей нашей великой социалистической родины.

Организации новогодней ёлки наши ребятишки будут только благодарны. Я уверен, что комсомольцы примут в этом деле самое активное участие и искоренят нелестное мнение, что детская ёлка является буржуазным предрассудком. Итак, давайте организуем веселую встречу нового года для детей, устроим хорошую советскую ёлку во всех городах и колхозах! П. Постышев».

Уже через три дня после этой публикации в «Правде» вся страна отмечала первый советский Новый год. Для тех, кто помнил дореволюционное время, вернулись приятные хлопоты по изготовлению «наряда для ёлки». Собственно к этому подталкивала житейская необходимость – разрешить-то праздник разрешили, но елочные украшения стали изготавливать не сразу. Но даже и потом на всех и всюду этих елочных игрушек не хватало. Большей частью фабричные игрушки шли в организации, которые устраивали коллективные ёлки, а дома приходилось изготавливать их самим. Поэтому взрослые, припоминая свои собственные детские годы, приготовляли елочные игрушки из подручных средств.

Для детишек родившихся уже при советской власти, сроду ничего такого не видавших, это было восхитительно, сказочно, необыкновенно интересно. Для них открылась дверь в невиданный ими мир, про который многие даже и не слыхали!

Первые советские праздники елки во Дворце культуры

В Коломне традиционным местом проведения новогодних балов в предвоенное время был Дворец Культуры паровозостроительного завода им. Куйбышева. Отреагировать на изменение политики партии в отношении Нового года в 1935 года сотрудники коломзаводского ДК не смогли. Просто не успели. Но уж на другой год все приготовили в преотличном виде. Сотрудники новенького тогда, только что построенного Дворца Культуры коломенского паровозостроительного завода поехали в лес верст за 15 от города, и там срубили большую ель – метров 10 высотой – да ещё две елки поменьше. С этими трофеями они поспешили вернуться в ДК, где уже вовсю кипела работа по изготовлению игрушек. Как уже говорилось, после возвращения праздника к жизни в СССР наблюдался дефицит елочных украшений, и потому работники ДК под руководством А.С. Брызгалова изготовляли красную звезду, гирлянды с хлопушками и прочие яркие и цветные предметы, которые, как люди помнили по «старорежимным» временам, полагалось развешивать на елочных ветвях.

Украшали елку режиссер и актер любительского театра Василий Немов и товарищ Норваткина, добираясь до верхних ярусов, свешиваясь с балкона, установив елку подле входа в библиотеку. На самой верхушке ели, укрепили большую пятиконечную звезду ярко красного цвета. Символ этот был, конечно же советский, но вместе с тем, для тех кто понимал, и память о той Вифлиемской звезде, которую когда-то увидели волхвы, пришедшие поклониться необыкновенному младенцу рожденному в яслях пастушеского вертепа.

Первые два года елки устанавливались вестибюле ДК, потом новогоднее древо помещали в фойе перед концертным залом. Главным персонажем новогодних гуляний стали Дед Мороз и Снегурочка, которая впервые появилась на представлении в московском Дворце Советов в 1936 году. С той поры Снегурочка прижилась, и теперь без неё уж и праздник не праздник.

Автор статьи : Ярхо В. А.